Книги Оскара Уайльда

Однажды утром старая Водяная Крыса высунула голову из своей норы. Глаза у нее были как блестящие бусинки, усы серые и жесткие, а черный хвост ее походил на длинный резиновый шнур. Маленькие утята плавали в пруду, желтые, точно канарейки, а их мать, белая-пребелая, с ярко-красными лапами, старалась научить их стоять в воде вниз головой.
— Если вы не научитесь стоять на голове, вас никогда не примут в хорошее общество, — приговаривала она и время от времени показывала им, как это делается.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и забрасывал в море сети.
Когда ветер был береговой, у Рыбака ничего не ловилось или ловилось, но мало, потому что это злобный ветер, у него черные крылья, и буйные волны вздымаются навстречу ему. Но когда ветер был с моря, рыба поднималась из глубин, сама заплывала в сети, и Рыбак относил ее на рынок и там продавал ее.

Счастливый Принц стоял на стройной колонне, возвышаясь над черепичными крышами и острыми шпилями. Его одежда была сшита из тонких листьев самого лучшего золота, глаза ему заменяли два светлых сапфира, а на рукояти его шпаги пылал ярко-красный рубин. Жители города были от него в восторге.
«Он прекрасен, как мой флюгер,» — сказал Советник, которому очень хотелось, чтобы все знали про его тонкий художественный вкус. «Но не так полезен,» — поспешно добавил он, опасаясь показаться непрактичным.

(перевод Николая Гумилева)
дружески и восхищенно

Пер. — Р.Райт-Ковалева, М.Ковалева
DE PROFUNDIS [«Из глубины» (лат.)]

Царский сын собрался жениться, и вся страна ликовала. Он целый год ждал невесты, и она наконец приехала. Она была русская Принцесса и всю дорогу из Финляндии ехала в санях, запряженных шестеркой оленей. Сани имели вид большого золотого лебедя, а между крыльев лебедя возлежала сама маленькая Принцесса. Длинная горностаевая мантия ниспадала до самых ее ножек; на голове у нее была крохотная шапочка из серебряной парчи, и бледна она была, как ледяной дворец, в котором она жила от рождения. Так бледна, что, когда она проезжала, по улицам, все люди дивились. И восклицали: «Она — точно белая роза!». И бросали ей с балконов цветы.
У ворот дворца дожидался Принц, чтобы встретите невесту. У него были мечтательные глаза, похожие на фиалки, и волосы словно из чистого золота. Увидав Принцессу, он стал на одно колено и поцеловал ее руку.

Заветы молодому поколению.
Поменьше естественности — в этом первый наш долг. В чем же второй, — еще никто не дознался. Порочность — это миф, созданный людьми благонравными, когда им было нужно объяснить, почему же иные из нас бывают так странно привлекательны. Как легко было бы разрешить проблему бедности, если бы у всех бедняков были красивые профили. Те, кто видят различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души. Хорошо подобранная бутоньерка — единственная связь между искусством и природой. Религии умирают тогда, когда бывает доказано, что в них заключалась истина. Наука — это летопись умерших религий. Воспитанные люди всегда противоречат другим. Мудрые — противоречат самим себе. Совершенно недействительно то, что случается с нами в действительности. Скука — совершеннолетие серьезности. Во всех незначительных делах важен стиль, а не искренность. Если скажешь правду, — все равно, рано или поздно, попадешься. Ничто так не старит человека, как счастье: наслаждение — это единственное, ради чего нужно жить. Только не платя по счетам, ты можешь лелеять мечту, что память о тебе не умрет в нашем торгашеском обществе. Преступление никогда не бывает вульгарным, но вульгарность — всегда преступление. Только неглубокий человек познает самого себя. Время — потеря денег. Надо быть всегда чуть-чуть неправдоподобным. Есть что-то роковое во всяком добром решении: их всегда принимают слишком рано. Если хочешь скрасить крикливый наряд, покажи слишком большую образованность. Это единственный способ. Быть скороспелым — значит быть совершенным. Понятие добра и зла доступно лишь тем, кто лишен всех остальных понятий. Честолюбие — последнее прибежище неудачи. Истина перестает быть истиной, едва лишь в нее уверует больше, чем один человек. На экзаменах глупцы предлагают вопросы, на которые мудрецы не могут дать ответ. Эллинская одежда, по своему существу, была крайне антихудожественна. Красоту тела может раскрыть только тело. Каждый должен быть произведением искусства — или носить на себе произведения искусства. Только внешнее и поверхностное долго таится в душе. Самое глубокое скоро выходит наружу. Промышленность — корень уродства. Эпохи живут в истории только благодаря своим анахронизмам. Лишь боги вкусили смерть. Аполлон давно умер, но Гиацинт, которого он будто бы убил, жив и поныне 1. Нерон и Нарцисс всегда с нами 2. Престарелые верят во все. Пожилые чувствуют все. Юные знают все. Леность — главное условие совершенства. Цель совершенства — юность. Только великому мастеру стиля удается быть неудобочитаемым. Сколько юношей в Англии начинают прекрасным профилем и кончают полезной профессией! В этом есть нечто трагическое. Полюбить самого себя — вот начало романа, который продлится всю жизнь.

Как-то раз двое бедных Лесорубов возвращались домой, пробиваясь через густой сосновый бор. Была зимняя ночь, стоял лютый мороз. И на земле и на деревьях лежал толстый снежный покров. Когда Лесорубы продирались сквозь чащу, маленькие обледеневшие веточки обламывались от их движений, а когда они приблизились к Горному Водопаду, то увидели, что он неподвижно застыл в воздухе, потому что его поцеловала Королева Льда.
Мороз был так лют, что даже звери и птицы совсем растерялись от неожиданности.

— Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз, — воскликнул молодой Студент, — но в моем саду нет ни одной красной розы.
Его услышал Соловей, в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из листвы.

Тяжело ступая, два дровосека возвращались домой по сосновому бору. Зимняя ночь была особенно холодна. Снег густо укутал землю и нависал большими шапками на ветрах деревьев. Мороз сковал даже тоненькие прутики. И лес вокруг был недвижим. Маленькая речка, сбегавшая с гор, замерзла и стала как каменная, когда дыхание Ледяного Князя коснулось ее.
Было так холодно, что даже звери и птицы замерзли, и никак не могли согреться.